Осельки — поселок на две тысячи человек на месте бывшего военного городка во Всеволожском районе Ленобласти. В лесу неподалеку до сих пор стоят руины военной части с пустыми складами для ядерных ракет.
На фоне войны в Украине в Осельках появился Женсовет — созданное при поддержке властей женское объединение. В начале 2025 года Женсовет неожиданно получил президентский грант на организацию досуга в поселке и гуманитарных сборов российским военным. В заявке женщины написали, что треть жителей поселка «совсем не испытывают чувства радости». Оказалось, что у многих в Осельках есть родственники, ушедшие на войну.
«Бумага» съездила в Осельки, побывала на похоронах погибшего контрактника и пообщалась с местными жителями. Рассказываем, что на фоне войны в Украине происходит в бывшем военном городке и как женщины борются за жизнь в нем.
— Такой парень! Дебил! — женщина, истерично смеясь, указывает на свежую могилу, заваленную венками и украшенную российским триколором. — За Россию, за Путина? Вот она твоя родина! Вот тебе флаг!
— Никто не виноват, — отводят ее в сторону. — Это было его желание, он сам туда пошел, понимаете?
Женщина — с темными волосами, в расстегнутом пуховике и с пластиковым стаканчиком, наполовину заполненным водкой — часом ранее, прижимая к груди, несла портрет 28-летнего парня и как близкая родственница вела под руку побледневшую мать погибшего. Хоронили контрактника Алексея Гажука.
«Проникся боевым братством». Как в Осельках хоронили контрактника
Похороненный 6 марта Алексей жил в поселке Осельки Всеволожского района Ленобласти — в 30 километрах от Петербурга. Проститься с погибшим пришли несколько десятков человек: родственники, чиновники, бывшие одноклассники и соседи.
На въезде в поселок, прямо перед кладбищем, стоит часовня и заваленный цветами памятник «героям, исполнившим воинский долг в ходе специальной военной операции на Украине». Его торжественно открыли в сентябре 2024 года. На памятнике сразу выбили пять имен погибших участников войны из Лесколовского сельского поселения, куда входят Осельки и еще десяток населенных пунктов. Но на монументе оставили свободное место для новых «героев» — к марту 2025-го там указано уже восемь человек. Скоро должны выгравировать и имя Алексея Гажука.
К полудню в часовне у памятника участникам «СВО» остановился катафалк. Из машины прибывший на похороны наряд из молодых военных достал гроб, отделанный красной тканью, и поставил на стол перед иконостасом. На гроб положили темно-зеленую фуражку и цветы. Пока читающий с листочка священник отпевал «усопшего Алексия», мать — низкая, темноволосая Юлия — прикрывала рот рукой, пытаясь не завопить.
— К сожалению, в мире есть война и есть зло. На войне бывают погибшие и раненые. Но если не противостоять злу, оно распространится — и тогда погибших будет больше. Кто-то встает в первые ряды нашей борьбы. Эта смерть не напрасна, — зачитывал под всхлипывания родственников батюшка.
Через полчаса уже возле выкопанной могилы слова прощания произносили представители администрации Ленобласти, глава Осельков Андрей Михеев и директриса местной школы Зинаида Царева, которая пообещала украсить созданный в школе мемориал участникам войны «чудесной фотографией Леши». «Ты будешь смотреть на наших ребятишек, на новые поколения. Жаль, конечно, что твои детки и внуки не придут в нашу школу. Но помнить мы тебя будем всегда», — говорила женщина.
После торжественной части — с выстрелами, почетным караулом и траурной музыкой от оркестра — представители власти и директриса ушли, а Юлия, мать Гажука, осталась в компании родственников и одноклассников. Только тогда она начала обсуждать обстоятельства смерти: ее сын Алексей пропал без вести сразу после возвращения на фронт из осеннего отпуска.
— Мы его долго искали, — вспоминает Юлия. — Только благодаря местным, украинским волонтерам нашли. Нам повезло. Но вояки нам совсем не помогали, ничего они не сделали! В военкомате вообще сказали, что не могли со мной связаться. XXI век! Наши [россиян] телефоны прослушиваются. ФСБ и полиция кого угодно может найти! А тут командиру части были даны телефоны близких, и он не смог со мной связаться.
По словам друзей, Алексей учился в Осельковской школе, потом — в строительном училище в Гатчине. «В школе он бармалеем был, как и все мы. Мы постоянно шлялись по улице», — вспоминает одноклассник Гажука.
После учебы молодой человек вернулся в Осельки и пытался уйти в армию, но его не брали из-за недовеса. Полгода Алексей занимался своей физической формой и всё же попал на срочную службу.
— Он всегда был маленький, худенький, хлипенький. Мама у него тоже невысокого роста ведь. Потом я его встретил после армии — он так сильно вымахал! — отмечает одноклассник Алексея.
— Помнишь, в школе был мальчик, которой ради понравившейся девочки на турнике висел, вытягивался, чтобы внимание обратить? А вот Лехе армия помогла, — перебивает другой выпускник Осельковской школы.
После армии, по словам друзея, Алексей Гажук работал в «Ашане», но «несколько лет он не мог найти себе места, хотел свалить на контракт». Когда началась война в Украине, он снова решил уйти в армию: сперва безуспешно пробовал подписать контракт во Всеволожске и Гатчине, затем всё же смог в Москве.
— Скорее всего, он проникся боевым братством. С сослуживцами со срочки он связь поддерживал. Их было трое с Питера, им было тяжело, они друг за друга держались. В армии ведь дедовщина еще присутствует. Странно, что я ни одного сослуживца не увидел сегодня. Может, тоже на «СВО» ушли. Не знаю…
«Это деревня с большими домами». Как в бывшем военном городке появился Женсовет
Осельки отличаются от поселений в округе. «Это как деревня, но с большими домами», — описывает местный житель.
В полдень буднего дня в Осельках можно встретить только пожилых людей: одни сидят на лавочках возле своих подъездов, другие — делают зарядку на детских площадках. Среди активных пенсионеров — Николай. Не отрываясь от упражнений, мужчина рассказывает: раньше он служил в военной части, заброшенные казармы которой спрятались в лесу неподалеку.
В советское время — с 1930-х годов — здесь располагалась ракетная часть со складами для ядерных боеголовок, вокруг нее и построили небольшой военный городок с четырьмя сталинскими домами и хрущевками. В 1990-х, по словам старожилов, часть переформировали в саперную, а в 2000-х — закрыли. После этого действующие военнослужащие покинули Осельки. «Воинская часть была градообразующим предприятием. После ее закрытия у нас жили пенсионеры в отставке», — рассказывает мужчина, коренной житель поселка.
Сейчас поселок стоит вдоль трассы, по одну сторону которой — десяток кирпичных многоквартирных домов, местами почерневших от сырости и украшенных граффити-тегами, амбулатория, аллея сирени, посаженная в честь 70-летия победы в Великой Отечественной войне, почта и большой супермаркет «Магнит». С другой стороны трассы — покосившиеся одноэтажные постройки с огородами и хозяйством. Некоторые выглядят разваливающимися, неухоженными и пустующими, но в них продолжают жить люди. Привычных деревенских домов и коттеджей нет, они стоят в двух соседних поселках — в Верхних Осельках и в малочисленных Нижних Осельках — и в садоводствах.
Автобусы по трассе через Осельки ходят, но редко и не по расписанию. Самый доступный вид транспорта — электричка. Зато в 2022 году в Осельках появилось новое место притяжения, которое с гордостью упоминают местные жители, — современное здание школы и детского сада с ярким желто-зеленым фасадом и тремя этажами. Для учеников обустроили актовый и спортивный залы, стадион, библиотеку и тир для стрельбы.
— Школа дает жизни, она стала центром культуры [для детей и их родителей]. Я надеюсь, что будет подъем молодого населения. А то всё унылое. Старое поколение умирает, а молодые уезжают туда, где послаще и попроще. Работа есть только на обслуживании в магазинах или в школе. Большинство ездит в город. При военных еще был свой ДК, а сейчас заниматься нечем, — говорит местный житель.
На фоне безработицы и отсутствия хоть какого-либо досуга в 2021 году в Осельках появился Лесколовский сельский Женсовет — общественная организация, созданная при поддержке финансируемого государством Союза женщин России. В марте 2025 года Женсовет в Осельках получил президентский грант в 734 тысячи рублей — для организации кружков и мастер-классов для всех желающих.
Руководит Женсоветом Лариса Кириченко — жительница поселка Лесколово, в пяти километрах от Осельков, и предпринимательница, сдающая в аренду торговые площади. Сначала женщина хотела развернуть деятельность в родном и более крупном поселении Лесколово, но затем обратила внимание на бывший военный городок. Лариса отказалась общаться с «Бумагой» из-за статуса «иноагента» у редакции.
— Работы нет. Производств нет. Раньше все были при воинской части, все друг друга знали. Сейчас части не стало, от этого какая-то депрессивность там чувствуется. Если по Лесколово вечером молодежь ходит, то в Осельках — тишина, никого нет. Как будто одни пенсионеры остались и по домам сидят, — объясняет Ольга (имя изменено), одна из участниц Женсовета. Ее наблюдения подтверждает статистика: около четверти проживающих в Осельках — пенсионеры старше 60 лет. Порядка 5 % всех жителей — военные пенсионеры, рассказали «Бумаге» в администрации Осельков.
Для получения президентского гранта Женсовет провел опрос — его организовала Лариса с помощью двух помощниц — и узнал, что треть жителей Осельков «почти не испытывают чувство радости и счастья».
— В Осельках нет досуга, нет дома культуры. Но народ там желает организовываться, общаться. Чувствовался дефицит активностей. Из-за военного прошлого там будто немного другой менталитет, поэтому у нас на «ура» пошли занятия, посиделки, мастер-классы, скандинавская ходьба, волонтерство. Вот в Лесколово мы ставили в нескольких местах станки для плетения сетей — вообще не пошло, никому это не надо, — говорит Ольга.
Сейчас в Женсовете состоит около 150 человек, а на мероприятия — в театральную студию, кружок рисования, на семинары по правовой грамотности, на шитье и на плетение маскировочных сетей — ходят около 50 жителей. Организация арендовала помещение бывшего детского сада военной части — на первом этаже кирпичного дома 1930-х годов постройки. Иногда там отключают свет (о чем регулярно пишет местный паблик), а топят плохо. Зимой в помещении бывает холодно, но женщин устраивает — лучше, чем ничего.
«Полк был просто раздет!» Кто возит гуманитарку на фронт и участвует в инициативах Женсовета
В самих Осельках, по данным переписи, — около 1500–2000 жителей. Сколько именно из них воюет в Украине — неизвестно. По наблюдениям бывшей учительницы в местной школе и участницы Женсовета Натальи, на войну ушли несколько десятков жителей Осельков. Из всего сельского поселения, куда входят и другие деревни, воевать отправились 57 человек, рассказали «Бумаге» в администрации.
Учительница технологии Наталья — 50-летняя женщина с каштановыми волосами — заведует поездками с гуманитарной помощью от Женсовета для фронта. Она переехала около пяти лет назад из Петербурга на дачу в деревне Керро — это в 20 километрах от Осельков.
— В 17 лет моя дочка заболела тяжелой ангиной, у нее пошло осложнение на суставы. Она получила инвалидность. Сейчас не ходит. Мы пытались разными способами ее лечить. Продали все, что у нас есть в городе, возили ее по всяким врачам, по заграницам. Нам нигде не помогли. И мы решили переехать в пригород, — говорит Наталья.
Вскоре женщина уволилась из городской школы, чтобы ухаживать за дочерью, и начала искать способы заработка в области. Рядом с ее дачей располагается инженерно-саперная воинская часть — и в 2021 году Наталья устроилась туда на вечернюю подработку заведующей клуба.
— Платили мне там 5600 рублей. Представьте себе: сейчас еще существуют такие зарплаты! Потом меня взяли на работу в Осельковскую школу, но я осталась в военной части по совместительству. Не хотелось бросать. Ведь к тому моменту началась «СВО», — вспоминает Наталья. — За год я через себя пропустила 600 человек — это только те, кто уходил на фронт. В части я пропадала со второй половиной дня до позднего вечера.
Для работы в военной части Наталья выучилась на психолога. Спустя время в Ленобласть, по ее словам, начали приезжать военные с ранениями и с признаками посттравматического стрессового расстройства.
— Я с ними возилась, они ко мне привязались. Но у меня случились разногласия с временным командиром части. От меня требовали того, что я не могла себе позволить. Если я человека несколько раз тестировала и видела, что у него уровень стресса высок, я не подписывала документы [о том, что его можно снова отправлять на войну]. Я направляла человека к районному психиатру и на обследования. Это, конечно, руководство не устраивало, — рассказывает Наталья.
Уволившись из военной части, женщина погрузилась в жизнь Осельков: взяла себе дополнительные часы и через коллег узнала о существовании Женсовета, который устраивает мастер-классы по плетению маскировочных сетей на фронт. После первого занятия она, как сама отмечает, «ворвалась» в коллектив Женсовета.
— Вскоре я узнала, что в Каменке [Выборгского района Ленобласти] открылся «полк выздоровления» (там располагается военная часть № 02 511, которую правозащитники называют одной из самых проблемных в регионе: часто сообщается о суицидах и насилии в ней, также из нее отправляли на войну в Украине срочников — прим. «Бумаги»). В нем было много мужиков, которых я принимала и к которым я прикипела. И я решила привлечь Женсовет и родителей школьников, чтобы в этот полк возить гуманитарную помощь, — говорит она.
Когда Наталья впервые приехала в Каменку, то увидела, что «полк выздоровления» поселили в полузаброшенные здания, которыми давно никто не пользовался. А у самих военных почти не было одежды и еды:
— Полк был просто раздет! На протяжении полугода мы каждый день брали у [главы Женсовета] Ларисы прицеп и возили одежду, еду, ковры, линолеум, даже фанеру, чтобы заколотить окна. Мой брат приезжал с инструментами, чинил им сантехнику. На каждый этаж мы привезли им по два холодильника и по две стиральные машинки, собрали им чайники.
В середине 2024-го солдат, которым помогала Наталья, начали отправлять обратно на войну. Тогда женщина познакомилась с волонтерами, которые возят гуманитарные грузы на фронт и присоединилась к их конвоям: собирала всё необходимое по заявкам ее знакомых военных и доезжала до границы оккупированной части Запорожской области, где велись бои.
Из-за Натальи в Осельках начали активно собирать гуманитарную помощь военным: хотя, как признается учительница, денег донатят мало, потому что население небогатое. 80 тысяч рублей на бензин — это уже тяжелая сумма.
— В школе мы перешили 400 комплектов постельного белья с детьми на уроках технологии и отвезли в Каменку. Бабушки приносят варенья, соленья, плетут маскировочные сети, шьют семейные советские трусы в горошек, отпускают шерстяные свитера и вяжут из них носки, — говорит женщина.
Сейчас Наталья ушла из Осельковской школы и устроилась учительницей в другое место, но продолжает ездить с гуманитарными грузами уже самостоятельно: с помощью Женсовета она отремонтировала старую «Ладу Гранту», нашла прицеп и начала развозить продукты и вещи по госпиталями на фронте.
— Конечно, я опасаюсь за себя. Переживаю, что дочь без меня останется. Было страшно, когда мы почти до передка дошли и за нами дрон скинул [взрывное устройство]. Сложно, — добавляет Наталья. — Но я не могу иначе. В области всё по-другому ощущается. В городе много показушных волонтеров, а у нас здесь система.
«Мало единомышленников». Каково быть единственным оппозиционером в поселке
Больше 10 лет Осельки и Лесколовское сельское поселение возглавляет Андрей Михеев — бывший военный, состоящий в партии «Единая Россия», и директор жилищной компании, управляющей всеми многоквартирными домами в поселке. Независимые и оппозиционные кандидаты в депутаты в Осельках выдвигаются редко. Среди таких энтузиастов в 2019 году оказался Геннадий, внук советского военного, служившего как раз в Осельках.
— Я хотел заниматься благоустройством и следить за тем, чтобы воровали меньше, — говорит мужчина. — Я понимал, что шансы у меня небольшие. Когда я выдвигался, мои агитки с подъездов срывали службы ЖКХ — вероятно, по заказу Михеева, он ведь директор ЖКХ. Зато я поучаствовал и посмотрел, как считают голоса.
По словам Геннадия, каждые выборы за кандидатов от «партии власти» голосуют тысячи бюджетников и живущие в таборе неподалеку цыгане, которые зависимы от пособий и от местной власти.
Сейчас Геннадий — один из немногих жителей, кто не поддерживает боевые действия в Украине.
— У нас, как и везде, есть активисты, которые собирают гуманитарку, Но я в этих делах не участвую, не хочу. Женсовет знаю по пабликам: они организуют сборы на дроны, делают окопные свечи, — объясняет мужчина. — Мало единомышленников здесь получается находить, потому что все люди на телевизоре, особенно возрастные, их переучить сложно. Сами знаете, что телевизор пропагандирует. В него у нас как в Бога верят…
В мероприятиях Женсовета семья Геннадия не участвует: за досугом они ездят или в Петербург, или в соседний поселок Лесколово.
Не согласна с Женсоветом и официальная власть поселка. Глава Осельков Андрей Михеев ответил «Бумаге»: «Был весьма удивлен, что в поселке депрессивная ситуация. Наверное, краски очень сильно сгущены! Администрацией в течении года проводится от 10–15 массовых мероприятий в Лесколово (там показывают спектакли и концерты, устраивают кинопоказы и организуют спортивные игры — прим. «Бумаги»). Бюджет дома культуры — порядка 55 миллионов! Для доставки на мероприятия жителей деревень был приобретен пассажирский 20-местный автобус!»
«СВО коснулась почти каждую семью поселка». Как в Осельках живут близкие участников войны
Из-за военного прошлого к службе в армии нынешние жители Осельков относятся «спокойнее», говорит Геннадий: «Это ведь деревенские жители. Они армию воспринимают не так, как городские».
— Я знаю, что из Тихвина много парней воюет. Они даже в одно подразделение попадают, а отсюда мало ушло, — размышляет житель Осельков лет 30, наблюдающий за похоронами Алексея Гажука. — Хотя я не знаю, насколько это мало относительно количества человек, живущих здесь.
Мужчина объясняет: на войну в Украине отправилось много его знакомых из Ленобласти, а его брата сейчас «держат как дезертира».
— Он воюет уже полтора года. Ну, устал он. У всех там психика… В отпуске после ранения он вспомнил, что такое жизнь без оружия, и загулял на полтора месяца, потом приехал в часть и узнал, что его внесли в списки как дезертира. Причем очухались они спустя время, долго ему ничего не предъявляли. В казарме он жил с таким же: с теми, кто накосячил. Сейчас их обратно [на фронт] закинули. Лишь бы в штурм не отправили, — объясняет парень.
На кладбище в самих Осельках похоронено семь участников войны в Украины, но имена некоторых из них не высечены на созданном властями монументе «героям СВО» возле часовни. Среди них — «вагнеровец» Антон Кощеев, который погиб еще в январе 2023-го. Мужчина 1995 года рождения попал на войну в Украине из колонии и получил медаль «За Отвагу», выяснила «Бумага». В мае 2019-го краснодарский суд приговорил Антона к восьми годам колонии строгого режима за распространение наркотиков. Раньше он отбывал условный срок за кражу в Петербурге. У Кощеева остался несовершеннолетний ребенок.
— Информации о погибшем Антоне Кощееве у нас не было. Данная несправедливость [из-за того, что его имя не высечено на памятнике,] будет исправлена, — заявил «Бумаге» глава Осельков.
Не указано среди «героев» поселка и имя погибшего накануне 2024 года добровольца Андрея Рязанова. Мужчина занимался в Ленобласти торговлей, а в 57 лет ушел на войну.
Погибшие есть и среди тех, кто недавно переехал в Осельки. Перебравшись из Петербурга в сельское поселение несколько лет назад, воевать ушел увековеченный на памятнике кладбища Максим Барамыка. Его мать не знает, помогал ли ее сыну Женсовет, но отмечает: «Я знаю, что погиб его коллега-паренек. Он сказал, что пойдет и отомстит за него. Он тогда работал экономистом в Россети Ленэнерго. Похоронили его поближе к новому дому [в Осельках]».
Некоторые участницы Женсовета тоже хоронят своих близких, погибших на войне. Преподавательница скандинавской ходьбы для осельковских бабушек Анна отказалась от интервью с «Бумагой»: она объяснила лишь, что за март 2025-го она похоронила погибших в Украине брата и дядю.
— Многие в Осельках сейчас переживают непростое время, поскольку «СВО» коснулась почти каждую семью. С некоторыми парнями мы переписываемся, реагируем на их заявки по гуманитарной помощи, — рассказывает участница Женсовета Ольга. — Но семьям участников «СВО» не хочется к себе пристального внимания. Мы их вытаскиваем на общие мероприятия Женсовета, но нельзя их специально развлекать — иначе они просто не придут.
После похорон Алексея Гажука 6 марта родственники и знакомые поминают его прямо у могилы: ставят раскладной стол, разливают по пластиковым стаканчикам водку, достают пирожки и бутерброды.
— Военных в Осельках много?
— Много детей и внуков военных. У меня деда здесь хоронили. Правда, он уже в отставке был. Караула не было. Отец из своего охотничьего ружья стрелял. Деду уже было 77 лет. Теперь я поселился там, где он жил. Но я из-за деда особо не грущу, потому что он пожил нормально. А когда молодые умирают — досадно. Старикам надо на покой уходить, а молодые должны хоронить и почести им отдавать. Не наоборот. Хочется как раньше, да? Захотел, на Украину поехал? Но куда мы денемся с нашей общей подводной лодки, — размышляет сосед Алексея Гажука.
— Война — дело молодых. К сожалению, — вздыхает одноклассник Алексея, глядя на несколько могил с триколорами и флагом ЧВК «Вагнер» неподалеку.
Как пережить сложные времена? Вместе 💪
Поддержите нашу работу — а мы поможем искать решения там, где кажется, что их нет
Что еще почитать:
