Как выучить математику после истфака и получить PhD по экономике в США, зачем ради учебы переезжать из Москвы в Петербург и почему лучше не совмещать лекции и семинары с работой?
«Бумага» поговорила с экономистом, историком и социологом, которые окончили магистратуру Европейского университета. Они рассказывают, как вуз изменил их карьеру и отношение к исследованиям.
Партнер материала
Европейский университет в Санкт-Петербурге (ЕУСПб) — независимый российский университет с мировой известностью в области социальных и гуманитарных наук. Это негосударственный вуз, учиться в котором можно на программах магистратуры и аспирантуры.
По книгам и статьям ЕУ преподают более чем в 100 университетах мира. В нем учились и учатся студенты из 40 стран мира, а выпускники добиваются больших успехов в науке, занимают ключевые посты в органах госуправления, бизнесе и НКО.
Любовь Чернышева
Выпускница магистерской программы «Социальные институты и практики». Сейчас оканчивает аспирантуру в социологическом институте РАН и заочно учится на PhD-программе в Университете Амстердама. А также работает над исследовательскими проектами в Академии наук
— До магистратуры в Европейском я училась в СПбГУ на факультете социологии. Когда я поступала, у меня были очень слабые представления о том, что такое социология: мне просто нравилось обществознание и хотелось учиться в университете. Но первые два с половиной года или даже чуть больше мне было неинтересно, и меня немного разочаровало это образование, несмотря на то, что на факультете было несколько очень хороших преподавателей.
А потом случился поворот. У нас на потоке было достаточно много народу, человек сто, и я помню, как на третьем курсе какой-то преподаватель попросил поднять руку тех, кто пришел учиться на этот факультет, потому что хочет заниматься социологией. И руки подняли буквально 4–5 человек. Так мы друг друга увидели и как-то по-другому на всё взглянули.
К тому времени у меня появилась подруга на факультете, и мы стали пытаться обеспечить себе интересную учебу: начали понемногу знакомиться с петербургской социологией, ходить на разные события вне университета. И в какой-то момент поняли, что довольно много людей, которые нам нравятся и кажутся профессионалами, имеют отношение к ЕУ. Так мы решили, что поступление туда — вызов, который нам необходим, если мы хотим разбираться в предмете, о котором к третьему курсу поняли очень мало, к сожалению.
Когда я пришла в ЕУ, то поняла, что мои мысли и идеи могут быть кому-то интересны. На факультете политических наук и социологии (сейчас это просто факультет социологии) было очень мало лекций, но много семинаров — причем таких, где мы не просто делали доклады друг за другом, а читали самостоятельно тексты и потом их обсуждали. Это совершенно потрясающий опыт вовлеченного нахождения в аудитории, когда невозможно и не хочется отвлекаться. Кажется, что коллективная мысль рождается прямо на месте. Я знаю, что многие после ЕУ продолжают аналогичный формат обсуждений, просто встречаясь с коллегами.
После ЕУ я поступила в аспирантуру в социологический институт РАН, которую сейчас заканчиваю, и еще заочно учусь на PhD-программе в Университете Амстердама. Там как раз сейчас преподает научная руководительница моей магистерской диссертации Ольга Сезнева.
Как с третьего курса я начала интересоваться тем, что происходит вне стен университета, так и продолжаю. Мне очень повезло, что я попала в проекты, где было дружеское отношение к участникам и много свободы. Меня это вдохновило, и я решила, что есть смысл заниматься исследованиями и у меня это может получаться.
Сейчас я работаю в [Социологическом институте] Российской Академии наук и занимаюсь несколькими исследовательскими проектами. Один из них — «Живые массивы». Вместе с немецкими и эстонскими специалистами мы исследуем, как развивается постсоциалистическое жилье в России, Эстонии и Германии. Моя часть исследования — петербургские новостройки. Я пытаюсь понять, как в них устроено управление, собственность, соседская жизнь. На базе этого исследования мы с коллегами планируем разработать рекомендации по поводу того, как можно наладить управление этими районами, чтобы избежать негативных сценариев развития. А второй проект направлен на исследование городских конфликтов — точнее, согласование интересов разных групп в процессе развития города. Эту проблему мы исследуем в шести российских городах-миллионниках.
Вообще, могу сказать, что я многому научилась в ЕУ — анализировать, читать, браться за академические задачи и решать их более-менее успешно — и познакомилась с лучшими исследователями страны.
— Рассказы наших выпускников о своей карьере замечательно отвечают на вопрос о том, зачем в наши дни нужно хорошее магистерское образование. Во-первых, это шанс уточнить свой выбор профессии — если вы получили бакалаврскую степень и поняли, что ваши интересы лежат в другой сфере, можно всё исправить, при условии, что в бакалавриате вы научились одной простой вещи — учиться по-честному и всерьез. Во-вторых, без магистратуры сегодня трудно стать по-настоящему квалифицированным специалистом: бакалаврского образования для этого не хватает, бакалавриат — это массовое производство, а в магистратуре (конечно, если это хорошая магистратура) гораздо более специализированный и индивидуальный подход к обучению. Это означает, что после магистратуры у вас появляется серьезное преимущество на рынке труда.
Виталий Мерсо
Выпускник магистерской программы «Финансовая экономика». После магистратуры поступил на PhD-программу в Университете Карнеги-Меллона, а в августе приступает к работе в Федеральном резервном банке Филадельфии
— Я решил поступать на факультет экономики Европейского университета после окончания истфака СПбГУ. Я любил историю, и после школы истфак был совершенно естественным продолжением учебы. Об экономике тогда речи не шло. Но на последних курсах я понял, что после аспирантуры исторического факультета найти хорошо оплачиваемую работу будет трудно, и мне захотелось получить PhD по какой-нибудь интересной специальности и при этом иметь хорошие перспективы найти работу.
Почитав про разные дисциплины, я узнал о финансах и выяснил, что большинство PhD-программ в этой области предлагают стипендии, а рынок труда как академический, так и в государственных структурах и бизнесе, сравнительно неплох. Проблема была, конечно, только в том, что математику и экономику я практически не знал. Поэтому факультет экономики Европейского университета показался мне идеальной промежуточной ступенью.
Поступать было трудно. Я готовился много месяцев, одновременно заканчивая истфак. PhD или европейские магистерские программы по экономике требуют достаточно серьезных математических знаний — не как на матмехе, конечно, но всё же. В реальной работе они могут и не пригодиться, но чтобы получить PhD, нужны. Не могу сказать, что у меня какие-то особые таланты в точных науках, но было надо, и я выучил — просто на упрямстве.
У меня были знакомые, которые учились на истфаке Европейского, и через них я стал общаться со студентами с экономического факультета. А потом пришел на мероприятие для абитуриентов и познакомился с профессорами. Помню, как профессор факультета экономики Кирилл Юрьевич Борисов приободрил меня, сказав, что раз уж я японский самостоятельно выучил, то и математику осилю.
Сейчас я понимаю, что процесс учебы в Европейском университете был очень похож на первые два года обучения на американских PhD-программах. Много математики, очень интенсивные курсы. Надо быть готовым заниматься всё время и понимать, что, несмотря на все усилия, какая-то часть материала всё равно останется за пределами понимания — а это может быть довольно неожиданным после бакалавриата.
Совмещать учебу и работу в магистратуре Европейского университета, на мой взгляд, невозможно. Я работал до поступления, накопил средств. Кроме того, Европейский платит хорошую стипендию, мне удалось получить и дополнительные стипендии. Домашние задания и подготовка к экзаменам отнимали всё свободное время. Было гораздо сложнее, чем на истфаке, но моя цель была достигнута.
Профессора Европейского университета Максим Буев, Юлия Вымятнина и Хакан Эраталай написали, видимо, отличные рекомендательные письма, потому что в итоге я поступил на PhD по финансам в Карнеги-Меллон. В марте я защитил диссертацию и принял приглашение на работу в Федеральный резервный банк Филадельфии. Буду заниматься исследованиями и разрабатывать решения на основе машинного обучения для изучения вопросов, определяющих экономическую политику. Без факультета экономики Европейского университета этого бы точно не случилось.
— Сейчас часто говорят о том, что высшее образование девальвировалось, что оно не помогает устроиться на хорошую работу, что опыт важнее, чем диплом. Это заблуждение, возникшее из-за падения качества образования, с одной стороны, и разрыва между рынком труда и системой образования, с другой.
На самом деле диплом вуза с хорошей международной репутацией сегодня ценится выше, чем раньше. Приведу простую аналогию: чем больше на рынке контрафакта и вещей, на скорую руку сделанных в Китае, тем выгоднее выглядят на их фоне качественные европейские изделия. Бывает, что спрос в какой-то области так велик, что на диплом никто особо не смотрит (так сейчас обстоят дела в IT), но именно эти, наспех набранные кадры, как правило, страдают первыми при насыщении рынка и тем более при кризисе.
Владимир Коршаков
Выпускник магистерской программы «Политические процессы и институты». Работает в исследовательском центре Res Publica и ведет исторический твиттер «Русские летописи», на который подписаны 16 тысяч человек
— В бакалавриате я изучал политологию в Высшей школе экономики в Москве. Но в магистратуру решил поступать в Европейский. Одна из причин заключалась в том, что мой однокурсник писал диплом на тему «Интеграторы российской политической науки». Интеграторы — это понятие, обозначающее ученых, которые цитируются во всех областях науки. В результате выяснилось, что среди интеграторов в российской политической науке есть только один человек — Владимир Гельман — и он преподает в Европейском университете.
Благодаря этому яркому моменту я вообще узнал об этом вузе. Потом, разумеется, я много выяснил о нем, о преподавателях — и решил поступать туда в магистратуру, чтобы затем заниматься наукой. Я поступил. И чтобы учиться в магистратуре, переехал из Москвы в Петербург.
Учеба на бакалавриате и в магистратуре — это разные вещи. В бакалавриате ты учишь одновременно много разных дисциплин. А в магистратуре предметов меньше, но изучаются они гораздо глубже. Поэтому, если в бакалавриате тебе условно за неделю нужно прочитать 30 статей, то в магистратуре ЕУ, особенно на первом курсе, за неделю нужно было прочитать несколько книг.
Ходят легенды о каких-то людях, у которых получалось работать во время учебы, но я бы не советовал этого делать. Со стороны может показаться, когда смотришь расписание, что у тебя всего три-четыре предмета в семестр, но потом оказывается, что каждый из этих предметов требует 8–10 часов самостоятельной работы. Главное отличие магистратуры Европейского университета от других, как мне кажется, в том, что в ней не заставляют доучивать что-то из бакалавриата, а учат исследованиям. Для меня это было очень важно.
В Европейском я пришел через политологию к истории — и летом 2015 года начал вести исторический твиттер «Русские летописи». Я тогда перешел на второй курс магистратуры, и мы с научным руководителем как раз определились с темой диплома о политической терминологии, которая использовалась в средневековых новгородских источниках: как они обозначали себя, как думали о князьях, соседних государствах и в каких словах это выражали.
И, просто сидя с очередной летописью в Российской национальной библиотеке, я вдруг понял, что новгородское летописание очень сжатое и идеально укладывается в структуру твиттера, потому что влезает в существовавшее тогда ограничение в 140 символов. Я веду его до сих пор: цитат стало меньше, потому что объем летописи конечен, но я стараюсь, чтобы формат не размывался, и сохраняю историческую тематику.
Сейчас я работаю в ЕУ и занимаюсь наукой. Моя работа заключается преимущественно в исследовании истории новгородской республики и роли церкви в политической жизни новгородского общества с XIII по XV век. Это такая чисто историческая работа, и в следующем году я надеюсь защитить ее в качестве кандидатской диссертации по истории. Кроме того, мы с коллегами разрабатываем новую магистерскую программу по истории понятий. И если всё сложится, осенью мы ее презентуем и через год у нас будет первый набор.
— Кроме репутации вуза важно и то, какие навыки вы вынесли из образования и какие связи приобрели. Если вас научили думать, ставить и решать проблемы самостоятельно, если во время обучения вы установили хорошие рабочие контакты — как «вертикальные», со своими преподавателями и потенциальными работодателями, так и «горизонтальные» со своими соучениками, — у вас намного больше шансов найти интересную работу по профессии. Очень трудно сделать это в бакалавриате, когда на курсе несколько сотен человек. После хорошей магистратуры с небольшим числом студентов сделать это гораздо проще.
Кризис — отличное время для того, чтобы получить магистерское образование. Хорошую работу в кризис найти трудно, а тратить время на работу, не соответствующую квалификации, обидно. Лучше вложить пару лет в качественное образование, чтобы потом стартовать с более высокой позиции.
Почему стоит попробовать поступить в магистратуру именно в Европейский?
- По данным рейтинга газеты «Деловой Петербург» 2019 года, у выпускников Европейского университета самая высокая зарплата среди выпускников всех «гражданских» вузов Петербурга.
- Максимальный набор на программу в ЕУ — 23 человека на курс, а с каждым курсом работают около десяти преподавателей. При таком соотношении обеспечивается индивидуальный подход к каждому студенту и каждому магистерскому исследованию.
- Европейский университет стабильно входит в рейтинг QS по социологии и по искусству и гуманитарным наукам. Кроме того, ни один преподаватель, сотрудник или выпускник ЕУ университета не фигурирует в базе «Диссернет».
- Еще один немаловажный критерий — умеренная стоимость обучения, большие скидки и высокие стипендии для тех, кто хорошо учится.
